Психологические стили совладания Д. Янга.

Все упомянутые здесь клинические истории являются психологическим вымыслом созданным с целью прояснения материала и не имеют никакой связи с реальными людьми.

    За каждой нашей психологической стратегией совладания (тот как мы справляемся с проблемами) стоят соответствующие субличности — части нашей психики (ребенок, взрослый, родитель) или «режимы в терминологии» Д. Янга. Люди склонны вести себя сознательно или бессознательно способами, которые увековечивают их схемы. Например, для нашей психики могут быть очень привлекательны «плохие мальчики» и «плохие девочки», потому что они кажутся опасными, околдовывающими, отстраненными, мощными или возбуждающими. Или схема «я всегда и во всем должен быть успешен — иначе я ощущаю себя пустым и ни кому не нужным», или еще распространенная схема: «я должен плохой и поэтому мне постоянно надо получать внимание и поддержку от других» и т.д. Или еще одна схема: сильный молчаливый тип может привлекать, потому что мы хотим прорваться через его эмоциональную недоступность. Однако ядром этой привлекательности может быть психологическая Схема Эмоциональной депривации, ожидание, что другие будут неизбежно пренебрегать нашими потребностями в любви, привязанности и внимании.

Мы выбираем и бессознательно активируем, подкрепляем те же схемы:
• Дистантный партнер может усиливать схему Эмоциональной депривации.
• Ненадежный партнер – схему Покинутости.
• Партнер проявляющий насилие – схему Злоупотребление доверием/насилие.В жизни каждого человека находится большое количество этих схем.

Некоторые клиенты психологов с личностными расстройствами имеют преобладающий стиль поведения. Например, пациенты с нарцисическим расстройством имеют преимущественно сверхкомпенсационный стиль, в то время как с избегающим типом личности – преимущественно предпочитают сбежать от проблем.
Однако, большинство клиентов используют более чем один стиль.

Например, некоторые клиенты на психологической консультации с пограничным типом личности, говорят, что они выбирают ненадежных партнеров, которые плохо с ними обращаются и покидают их. То есть они бессознательно капитулируют перед схемами Покинутости, Злоупотребления доверием/ насилия, Дефективностью и Эмоциональной депривацией и усиливают эти схемы. После многих болезненных отношений эти пациенты могут вообще отказаться от отношений, потому что уверены, что они снова принесут им боль и одиночество. Таким образом, преобладающий стиль сдвинется от капитуляции к избеганию, хотя лежащие в глубине психологические схемы останутся прежними.

В этом модель Янга отличается от традиционных когнитивных теорий Бека, фокусирующихся на «Ключевых убеждениях», которые похожи на концепцию ранних неадаптивных схем. Однако Янг показывает, что поведенческая адаптация людей с одними и теми же психическими схемами может значительно различаться друг от друга, завися от их копингового стиля.

Например, три человека со схемой Дефективности могут адаптироваться к этой схеме фундаментально различными способами. Один разовьет высокомерную манеру держаться, которая будет прятать чувство неполноценности. Это стиль сверхкомпенсации. Второй будет бессознательно саботировать самого себя, продвигаясь к провалу или смущению, и усиливая тем самым свое чувство неполноценности. (Капитулирующий стиль совладания). Третий может справляться со своим чувством неполноценности избегая людей или ситуаций, которые станут триггером такого чувства и тем самым воспринимая себя как более успешного. (Избегающий стиль совладания).

Стиль совладания – Капитуляция.
В отличии от стилей сверхкомпенсации и избегания в которых происходит уход от болезненных чувств, личность с этим стилем чувствует боль схем непосредственно. Однако вместо того, чтобы бороться со схемами здоровым образом капитулирующая личность погружаются в них пассивно и беспомощно. Пассивный стиль совладания является возможно наиболее трудным для его преодоления. Это кажется нелогичным, что люди остаются с теми, кто грубо с ними обращается, в тех отношениях, где их потребности хронически не удовлетворяются и занимаются деятельностью, которая им не нравится.
Психоаналитики называют это навязчивым повторением.

Навязчивое повторение болезненных событий в памяти и в настоящем поведении может рассматриваться как попытка с ними справиться.

Схема-терапия не поддерживает идею неосознаваемых мазохистических потребностей психики. С точки зрения Схема терапии люди, использующие капитулирующий стиль совладания просто застряли в паттернах, которые предотвращают их от удовлетворения их эмоциональных потребностей. Схемы искажают то, как они видят болезненные ситуации, затрудняя нахождение более здоровых альтернатив.

Более того, когда люди капитулируют перед схемами, они пытаются справиться с ними, играя пассивные, уступчивые или зависимые роли. В этих ролях они чувствуют и действуют почти по- детски во взаимоотношениях с другими взрослыми, которых они воспринимают более сильными и уверенными чем они есть. Это поведение может временно дать им ощущение безопасности, но в конечном итоге заставляет их чувствовать себя еще более несчастными.

Например, П. испытывает интенсивные психологические чувства стыда и неполноценности в социальных ситуациях (Схема Дефективности) Ей страшно быть в социальных группах, где она чувствует себя неуклюжей и глупой. Ей всегда удавалось сказать и сделать неправильные вещи, краснея и чувствуя неловкость. После таких встреч, она часами анализировала свое поведение, испытывая острый стыд и вспоминая позорные моменты. Вместо того, чтобы бороться со схемой Дефективности она все больше погружалась в чувство собственной ничтожности и унижения от каждой социальной встречи. Бой-френд П. доминировал в их взаимоотношениях. Ведя себя внешне самоуверенно и даже высокомерно, он также обладал схемой Дефективности, которую сверхкомпенсировал выбирая партнеров, чувствовавших себя еще более психологически небезопасно, чем он сам.

Время от времени он играл роль Защищающего родителя, успокаивая П., когда та чувствовала себя плохо, и давал ей совет. Скоро она стала зависеть от него даже в маленьких решениях – куда пойти пообедать или, какое кино посмотреть. Поскольку она чувствовала себя некомпетентной принимать такие решения. (капитуляция перед схемой Зависимости /некомпетентности).
В другие разы парень терял с П. терпение от ее непрекращающейся потребности в успокаивании. Он ругал ее и оставлял в слезах, страдающей от знакомого чувства своей нежелательности и чувства, что она — груз для него. В этих и других случаях капитулирующий стиль совладания П. подкреплял ее схемы Дефективности и Некомпетентности.
Капитулирующий копинговый стиль часто связан со схемами домена Направленности на других:
• Поиск одобрения.
• Самопожертвование и
• Подчинение.
Люди с этими схемами сверх сфокусированы на потребностях других людей, оставляя без внимания свои собственные. Они часто пытаются справиться с этими схемами, капитулируя перед ними: работая слишком много, чтобы заработать одобрение других людей, давая слишком много другим, жертвуя своими нуждами или подчиняясь чужим требованиях.

Избегающий стиль может проявлять себя в широком диапазоне избегающих стратегий: избегание думать о расстраивающих вещах, избегание людей или ситуаций, которые могут запустить схему, использование алкоголя и наркотиков как способ заблокировать чувства и т.д. Например, маленькая девочка Д. научилась оставаться в своей комнате и погружаться в книги, когда ее родители ссорились. Ее бегство в книги было адекватным психическим ответом на угрожающую и болезненную ситуацию. Однако, когда эта тенденция кристаллизуется в избегающий стиль она не может эффективно справляться со многими жизненными ситуациями. Ее схемы Эмоциональной депривации и Социальной изоляции не позволяют другим людям лучше узнать ее, что отделяет ее от потенциальных друзей и сексуальных партнеров, тем самым подкрепляя эти схемы.

Для некоторых этот стиль распространяется на все стороны жизни, на их способность получать любовь, достигать удовлетворенности на работе и в повседневной жизни. Например, К. – женщина за 40, обладала схемой Нереалистично высоких стандартов. В университете она проводила много часов за учебой, избегая социальных контактов и удовольствий. В конце концов она «выгорела», не чувствуя себя самой лучшей и бросила университет. Чувство стыда за «провал» было очень интенсивным. Когда она стала готова пойти на работу, К. выбрала деятельность не требующую особых способностей, но очень утомительную, работая как ассистент. Она ненавидела свою работу, но оставалась на ней более 10 лет. Она часто говорила о необходимости сменить работу, но ужасалась риска, который может привести ее к еще одному провалу, пережитому в университете. Она давно не искала романтических взаимоотношений из-за боли, которую они ей причинили. У нее было мало друзей, и она жила одна со своей сестрой, которая была больна и нуждалась в постоянном уходе.

Таким образом, избегающий стиль К. влиял на все стороны ее жизни психической и социальной жизни. Хотя это приводило к тому, что она чувствовала себя несчастной, тем не менее, это было для нее более предпочтительно той боли, которую она неизбежно испытает, если будет больше рисковать. Она избегала любых ситуаций, которые могли активировать ее схемы Дефективности, Провала или Нереалистично высоких стандартов.
Избегающий копинговый стиль часто проявляется в тревожных расстройствах, таких как простая фобия, социальная фобия, агарофобия и посттравматических стрессовых расстройствах психики. В так называемом «Кластере С» личностных расстройств:
• Избегающее,
• Зависимое и
• Обсессивно–компульсивное ЛР.

Нежелательное поведение подкрепляется, когда ситуацию психологически избегают (порочный круг) .
Хотя есть временное облегчение и передышка от страха и боли, но это увековечивает и награждает то поведение, которое его создает. То есть избегающее реагирование уменьшает тревогу на короткой дистанции, но усиливает одиночество и тревогу в долговременной перспективе.
Люди могут также вовлекаться в когнитивное избегание, а не только в поведенческое. Например, избегать думать и помнить о ситуациях, которые могут запустить их схемы.
Например, М. живет далеко от своей семьи и редко видит ее, даже по праздникам. Он говорит, что когда рос в семье, она была депрессивной и никто из членов семьи не получал психологического удовольствия, более того, никто даже не считал это поводом для семейной психотерапии! Фактически у него была выраженная схема Эмоциональной депривации, отвергающий отец и мать, которая была слишком занята домашним хозяйством, чтобы обращать внимание на психо-эмоциональные нужды детей. М. утверждал, что нет нужды застревать в прошлом. Он предпочитал заполнять свое время развлечениями, ездил на горном велосипеде, был гурманом и любил вечеринки. Потом он встретил женщину, которая была стабильной и заботливой и начал влюбляться. Однако, когда та упомянула о своем желании иметь детей, он разорвал отношения. В возрасте 50 лет он все еще был любителем веселья, избегающим всего негативного. Таким образом, в дополнение к избеганию ситуаций, которые провоцировали его схемы, такие как посещение семьи или формирование устойчивых отношений с девушками, он был вовлечен в повсеместное когнитивное избегание. Он быстро прогонял прочь любые мысли, которые могли его расстроить, заменяя их приятным времяпрепровождением. Таким образом, его избегание, хотя и временно отвлекая от внутренней психической боли, оставляло его с чувством внутреннего одиночества и пустоты.

Стиль совладания Сверхкомпенсация.
Сверхкомпенсация представляет собой психологическую попытку делать что-то противоположное по отношению к схемам.
• Ребенок со схемой Эмоциональной депривации может научиться привлекать внимание, будучи очаровательным, кокетливым и театральным.
• Ребенок, который чувствует глубокий стыд или никчемность (Схема Дефективности) может развить доминирующий, агрессивный стиль, чтобы добраться до вершины.
• Ребенок, над которым издевались, (Схема злоупотребление доверием/ насилие) может прятать свой страх за фасадом крутости.
Сверхкомпенсационный стиль совладания является характерной особенностью личностных расстройств «класса В» (драматические расстройство личности).

Нарцисическое личностное расстройство возможно является прототипом стиля психологической сверхкомпенсации. Люди с этим радикалом поглощены статусом, красотой, успехом, виденьем себя как особых или высших существ. Они смотрят на других сверху вниз и видят их как ординарных личностей. Это является сверкомпенсацией чувств пустоты, неполноценности и одиночества. Они часто воспитывались родителями, которые игнорировали их базовые психологические и эмоциональные потребности, используя ребенка для удовлетворения своих собственных эгоистичных нужд, психика ребенка становится травмирована этим.
Г. – успешный человек. Его жизнь была цепью социальных и гламурных событий. Когда новая девушка вошла в его жизнь, она нашла это сначала возбуждающим, но быстро заметила, что это накладывает ограничения на их взаимоотношения. Из-за плотного рабочего расписания он мог видеться с ней только по выходным. Г. казался раздраженным, когда она звонила посреди недели и в конце концов запретил ей это делать. Через некоторое время стала очевидна его уязвимая сторона. Каждый волос должен был быть аккуратно уложен прежде чем он готов был появиться на публике. Фактически он очень тревожился, что может провалиться и быть отвергнутым. Периодически, когда дела шли не слишком хорошо, он становился довольно депрессивным. Хотя были моменты, когда Г. мог поделиться своими чувствами с подругой, их было немного и часто они были эмоционально далеки друг от друга. Обычно Г. был холоден и на психологической дистанции, критикуя ее неустанно за малейшие недостатки. В конце концов, она устала от его высокомерия, эмоциональной отчужденности и контроля, и разорвала взаимоотношения.

Сверхкомпенсатор может чувствовать себя на вершине мира после переживания триумфа, но схема остается. Сверхкомпенсация может временно облегчить боль, связанную со схемой, но она не лечит схему. Неудачи легко актуализируют чувства, с которыми призвана бороться сверхкомпенсация.

Сверхконтролер является другой формой сверхкомпенсирующего реагирования.
Например, Э.– выдающийся специалист,потерял своих родителей из-за болезни, будучи ребенком. Ему пришлось быстро вырасти и научиться ответственности в юном возрасте. Когда он стал взрослым, люди часто описывали его как «контролирующего фрика». У Э. была психологическая навязчивость по поводу чистоты и порядка. Он был полностью лишен спонтанности. Его склонность к порядку, внимание к деталям и перфекционизм помогли ему добиться успеха в трудной работе. Однако его контроль и требовательность сводили коллег с ума. В конце концов, его брак распался из-за работоголизма. Таким образом, сверхкомпенсация имела как адаптивный, так и дезадаптивный аспект. Она помогла ему достичь успеха на работе, но ему пришлось заплатить за это высокую психологическую цену. Его сверхконтроль вырос из схем Покинутости и Уязвимости к несчастьям – ожиданию, что ужасная катастрофа или заболевание может поразить в любую минуту, оставив его беспомощным и одиноким, что он и пережил вследствие потери родителей в детстве. Его сверхконтроль – был попыткой предотвратить такую катастрофу через абсолютный контроль над своим окружением.

Агрессия может также служить формой психологической сверхкомпенсации. Дети, подвергшиеся насилию и издевательствам могут «перевернуть стол» и сами стать насильниками. Р.– человек, который был помещен в тюрьму из-за грабежа, подходит под это описание. Он был постоянно избиваем своим отцом в детстве и в подростковом возрасте. Наконец, после множества побоев он вдруг стал драться в ответ, застал отца врасплох и жестоко избил его. Р. присоединился к уличной банде и почувствовал себя мощным и неуязвимым. В течении Схема терапии его постоянное психологическое недоверие к другим стало очевидным. (схема Злоупотребление доверием и насилия). В конце концов, постепенно он начал, впервые за многие годы, чувствовать психологическую тревогу, которая была эмоцией, связанной с ужасом, которую он испытывал по отношению к своему отцу. Таким образом, его агрессия носила функцию сверхкомпенсации: защищая его от ужасающей психологической уязвимости, которую он испытывал, будучи ребенком.

Интернализованные родительские режимы.
Выделяют Наказывающего родителя и Требовательного родителя. Эти режимы являются обобщающими интернализованными родительскими «голосами», которые критикуют, порочат клиента психолога (Наказывающий родитель) или налагают на него практически невыполнимые требования. (Требовательный родитель) .

Когда актуализируются эти субличности, клиенты чувствуют, как если бы их бранили или ругали, говорили им, что они бездарны, бесполезны и вообще представляют собой сплошной провал. В некоторых случаях интернализованный голос может быть столь жестоким и оскорбительным, что может говорить пациенту, что лучше, чтобы он вообще не рождался на свет, что он дьявол и заслуживает смерти. Реальный критикующий родитель становится психическим интроектом ругающим клиента всю его жизнь, пока это тема не будет проработана в ходе психологических консультаций.

В схема терапии эти режимы понимаются как основанные на воспоминаниях пациента о действительной критике, наказаниях или психологическом насилии со стороны родителей и других воспитателей.
Наказывающий родитель может быть особенно жестоким у пациентов с пограничным личностным расстройством личности. Когда пограничные пациенты находятся в этом режиме, они могут испытывать самонаказание как невыносимое переживание и чувствовать провокацию к совершению суицида или самоповреждения. В таких состояниях пациенты движутся между состояниями, одно из которых бранит его (Наказывающий родитель) а другое состояние — переживает интенсивную боль ребенка, которого наказывают. (Уязвимый ребенок). Таким образом, режимы Наказывающий (Критикующий) родитель и Уязвимый ребенок существуют во взаимоотношениях насильник – жертва по отношению друг к другу. При этом критикующий, наказывающий голос запускает болезненные чувства никчемности и депрессии, налицо внутриличностный психологический конфликт.

Требовательный родитель является стороной пациента, накладывающей на него невыполнимые требования в достижении успеха. Очевидно, что он связан со схемой Завышенных перфекционистких стандартов.
Другим типом проявления этой субличности является требование к ребенку пожертвовать своей автономией для заботы о родителе. Этот родительский режим вызывает у клиента чувство вины.
Пациенты часто считают, что они нуждаются в этом родительском режиме, чтобы он толкал их к достижениям и часто упускают из вида парализующий эффект, который оказывает эта сторона их личности.
Пациентка, журналист по профессии — не может писать. Она проводит месяцы, бесполезно тратя свое время. В детстве она рассматривалась как гений со стороны своего отца, который толкал ее заниматься литературным трудом. Она считала, что ей суждено стать великой Женщиной Букв. Понимание того, что она хорошая писательница, но не великая было для нее невыносимым. Альтернативой величию была только посредственность. В схема терапии она научилась разговаривать со своим требовательным родителем, подтверждать потребности маленького ребенка внутри нее, С пониманием того, что ее Маленькая девочка все равно заслуживал любви и внимания, даже если она не гений, она смогла возобновить работу над текстом. Ее отец был интеллектуалом, который не достиг той академической карьеры, о которой мечтал. Он спроецировал свои мечты на дочь, неустанно оказывая на нее давление. Таким образом, никогда не удовлетворенное состояние ее Требовательного родителя отражало фрустрированные и нереализованные психологические амбиции ее отца, который использовал ребенка для удовлетворения своих собственных нужд в величии и психологическом признании.

Франсуаза Дальто о воспитании детей — всегда говорить правду